«Итак, вновь будет Польша! Да что я говорю? Польша уже есть!» — эти заключительные слова речи министра финансов Тадеуша Матушевича вызвали восторженные приветствия депутатов, собравшихся 28 июня 1812 года на чрезвычайную сессию сейма Великого герцогства Варшавского. В те минуты, когда 8-й Польский уланский полк, выступавший в авангарде Великой армии Наполеона, входил в оставленное Русской армией Вильно (современный Вильнюс), сейм в Варшаве принял решение о создании Генеральной конфедерации Королевства Польского.
Это должно было стать первым шагом к объединению Варшавского герцогства с землями бывшей Речи Посполитой, находящимися под властью России. Конфедерация должна была побудить поляков к действию и доказать Наполеону их готовность к самопожертвованию и полному единению в достижении общей цели. Доказательством первого стали 100 тысяч поляков в наполеоновских рядах, а о единении должно было свидетельствовать участие местной элиты в деятельности польской администрации, создаваемой в Литве. Но перед лицом провозглашенной готовности поляков к совместным действиям на стороне Наполеона серьезной проблемой стало наличие в рядах Русской армии значительного числа их соотечественников — служивших не по принуждению, а по собственной воле.

Далее ursa-tm.ru/forum/index.php?/topic/382590-mezhdu...

Из этой истории можно сделать два поражающих своей новизной вывода:

1) и нет ничего нового под солнцем (хех!)
2) не все поляки одинаково полезны вредны

Вот так как-то.