Вук, просто Вук
Наверное, делать некоторые вещи не нужно. Но упс, я все-таки решил перечитать "Анну Каренину" - говорят, что мол прочитаешь в более зрелом возрасте, найдешь там глубины. Нучо, нашел. Глубины фэйспалма. Эти вечные морализаторства автора, его сексофобия и еще куча всякого разного придают этому букету просто незабываемый аромат.
Разберу один показательный эпизод. У Анны с Вронским, которые уже, на минуточку, целый год ходят влюбленными друг в дружку, дошло наконец до ЖСК - жесткого сенсорного контакта. И что мы видим после того, как двое любящих и, без сомнения, желающих друг друга, взрослых людей наконец обрели желаемое
читать дальше
Это какой-то лютый трындец, простите мой хранцузский.
В начале создается впечатление, что Вронский то ли маньяк-Чикатило, то ли секс-террорист, который изнасиловал и расчленил бедную Анну. А то ли и вовсе тот самый поезд, под который она символически прыгнула под конец - если мне память не изменяет, образ поезда в других вещах Толстого как раз и служил для обозначения сексуальных отношений, а то и МПХ. И только после того, как прочитаешь этот отрывок несколько раз, становится понятно, что никто Анну в извращенной форме не насиловал, это все... эммм... аллюзии... ну образы такие, чо. То есть, вместо того, чтобы описать, как людям хорошо после, у нас в тексте чуть ли не "кровь-кишки-распидорасило", какие-то трупы, убийцы и сообщники. Лев Николаич, алё! Состав-то преступления хде? А если нет состава - нет и преступников. Нет тела - нет дела, как говорится. Хотя что-то мне, конечно, подсказывает, что в менталитете автора, опять-таки, Вронский вполне и за маньяка-извращенца мог сойти, если ему надо было что-то кроме позы миссионера, да еще темной ночью в темной комнате, да еще и под одеялом и в рубашках до пят. Это еще можно, это не преступление, особенно если без удовольствия - но не дай бог...! Тогда все - переспал с любимой женщиной, убил свою любовь
Ну ладно, предположим другую ситуацию. Двое встретились, проверили, так сказать, свои чувства, не понравилось. Оказалось - не оно. Ну или там оба переволновались (это обычно бывает от неопытности или от каких-то заболеваний) и рассинхронизировались. Короче, не пробежала искра. Чувство неприятное, соглашусь. Но после него у любого нормального человека одна мысль - чтобы я еще раз сел за баранку этого пылесоса! То есть, люди просто разбегаются к взаимному неудовлетворению. И все. И нет больше никаких романов, трагедий, несчастной любви и опять-таки бросаний под поезд.
Так что в этой картине что-то не сходится. Причем очень сильно не сходится. Скорее всего, что-то не сходится в голове у автора, такой он весь протворечивый: если людям стыдно и неприятно - зачем они продолжают дуть в эту волынку? Если им приятно и хорошо - отчего ж так мрачно описано их состояние после? Чего они терзались так и мучались? Что там в принципе может быть кончено
если оно только началось?
В общем, у меня, как я уже сказал, сплошные фэйспалмы. Но что-то мне подсказывает, что это еще только начало.
Разберу один показательный эпизод. У Анны с Вронским, которые уже, на минуточку, целый год ходят влюбленными друг в дружку, дошло наконец до ЖСК - жесткого сенсорного контакта. И что мы видим после того, как двое любящих и, без сомнения, желающих друг друга, взрослых людей наконец обрели желаемое
читать дальше
Это какой-то лютый трындец, простите мой хранцузский.
В начале создается впечатление, что Вронский то ли маньяк-Чикатило, то ли секс-террорист, который изнасиловал и расчленил бедную Анну. А то ли и вовсе тот самый поезд, под который она символически прыгнула под конец - если мне память не изменяет, образ поезда в других вещах Толстого как раз и служил для обозначения сексуальных отношений, а то и МПХ. И только после того, как прочитаешь этот отрывок несколько раз, становится понятно, что никто Анну в извращенной форме не насиловал, это все... эммм... аллюзии... ну образы такие, чо. То есть, вместо того, чтобы описать, как людям хорошо после, у нас в тексте чуть ли не "кровь-кишки-распидорасило", какие-то трупы, убийцы и сообщники. Лев Николаич, алё! Состав-то преступления хде? А если нет состава - нет и преступников. Нет тела - нет дела, как говорится. Хотя что-то мне, конечно, подсказывает, что в менталитете автора, опять-таки, Вронский вполне и за маньяка-извращенца мог сойти, если ему надо было что-то кроме позы миссионера, да еще темной ночью в темной комнате, да еще и под одеялом и в рубашках до пят. Это еще можно, это не преступление, особенно если без удовольствия - но не дай бог...! Тогда все - переспал с любимой женщиной, убил свою любовь

Ну ладно, предположим другую ситуацию. Двое встретились, проверили, так сказать, свои чувства, не понравилось. Оказалось - не оно. Ну или там оба переволновались (это обычно бывает от неопытности или от каких-то заболеваний) и рассинхронизировались. Короче, не пробежала искра. Чувство неприятное, соглашусь. Но после него у любого нормального человека одна мысль - чтобы я еще раз сел за баранку этого пылесоса! То есть, люди просто разбегаются к взаимному неудовлетворению. И все. И нет больше никаких романов, трагедий, несчастной любви и опять-таки бросаний под поезд.
Так что в этой картине что-то не сходится. Причем очень сильно не сходится. Скорее всего, что-то не сходится в голове у автора, такой он весь протворечивый: если людям стыдно и неприятно - зачем они продолжают дуть в эту волынку? Если им приятно и хорошо - отчего ж так мрачно описано их состояние после? Чего они терзались так и мучались? Что там в принципе может быть кончено

В общем, у меня, как я уже сказал, сплошные фэйспалмы. Но что-то мне подсказывает, что это еще только начало.