Сам шучу, сам смеюсь

Житель Омска оштрафован мировым судьёй на 3 тыс. рублей за публичные оскорбления американской певицы Кэти Перри. Об этом сообщает РИА Новости со ссылкой на представителя суда.
«Принято решение об административном наказании в виде штрафа в размере 3 тыс. рублей», — сказали в суде.
Отмечается, что в октябре 2016 года житель Омска разместил в интернете собственное литературное произведение с оскорбительным содержанием, направленным на унижение чести и достоинства певицы.
После проверки прокурор Ленинского округа Омска вынес постановление о возбуждении в отношении мужчины дела об административном правонарушении.
Также отмечается, что оштрафованный житель Омска не в первый раз оскорбительно высказывается в адрес мировых звёзд: несколько лет назад в фильме собственного производства он оскорбил Бритни Спирс.
При этом позднее выяснилось, что заявление в суд от имени американской певицы подал сам житель Омска.

(с) russian.rt.com/russia/news/356758-shtraf-keti-p...

---

Автодорожный и железнодорожный арочные пролеты Крымского моста готовы наполовину, сейчас строители приступили к следующей стадии сборки – установке арочных сводов. Об этом сообщает информационный центр «Крымский мост»

Видео по ссылке

---

Эммм.... Здесь все прекрасно, оставлю новость без комментариев

В пригороде Парижа люди вышли на улицы в знак протеста против полицейского произвола. В некоторых районах митинги переросли в беспорядки. Ситуацию обострили недавние действия сотрудников полиции при задержании темнокожего юноши: стражи порядка изнасиловали молодого человека дубинкой. По словам полицейских, это произошло случайно.

(с) russian.rt.com/world/video/356732-besporyadki-p...

---

Письма мертвого человека

07.02.2017 в 11:44

Пишет  n-veter:

"Пусть этот ад на Волге послужит вам предостережением"
История никого и ничему не учит.
С середины XIX века российская либера влажно мрияла:- "Вот уберём царя - и заживём!"
Мрии длились три поколения, вызрели в целую систему - от плевания из-за угла до метания ручных бомб.
Убрали царя. Как зажили, известно.
Теперь ещё более влажно, аж с брызгами, мриют: "Вот уберём Путина - и..."
Но это так, к слову.
Давайте послушаем мертвецов!
Они, мёртвые, уже всё поняли и осознали. Им, в общем-то, врать незачем.

Одним из последних самолетов из Сталинградского котла вывезли почту, но семь мешков писем до адресатов не дошли. Немецкое командование конфисковало их: письма с фронта должны были подымать дух нации, а не сообщать о неизбежном конце. Эти письма опубликованы в журнале «Знамя» в 1990 г., а в 2013-м прочитаны со сцены волгоградским радиожурналистом Сергеем Арсентьевым – как часть литературно-музыкальной композиции «…И горела Волга».

Читать эти письма трудно.
Адресаты у них есть до сих пор, но и они ничего не поймут -



Читайте -

Не знаю, смогу ли я когда-нибудь еще говорить с тобой, поэтому даже хорошо, что это письмо попадет в твои руки, и если я все-таки вернусь, ты уже будешь знать правду. Мои руки изувечены, и это произошло еще в начале декабря. На левой нет мизинца, но — что гораздо хуже — на правой обморожены три средних пальца. Кружку я могу теперь держать только большим пальцем и мизинцем. Я довольно беспомощен, ведь только когда у тебя нет пальцев, понимаешь, как они необходимы для самых простейших дел. Проще всего мне стрелять — при помощи мизинца. Руки пропали. Не могу же я всю жизнь стрелять, а ведь ни для чего другого я не гожусь. Может быть, смогу стать лесничим? Но это юмор висельника, и я пишу это, чтобы успокоить самого себя.

Курт Ханке — мне кажется, ты должна помнить его (по коллегии в 37-м году) — восемь дней назад на маленькой улочке играл на рояле «Аппассионату». Да, не каждый день случается такое, чтобы рояль оказался прямо на улице. Дом взорвали, но инструмент, вероятно, пожалели, вытащили на улицу. Каждый солдат, проходивший мимо, барабанил на нем, ну скажи мне: где еще можно увидеть рояль прямо на улице?

Легко давать добрые советы. Но так, как Вы себе это представляете, не получится. Освобождение народов, что за ерунда! Народы останутся теми же, меняться будет только власть, а те, кто стоит в стороне, снова и снова будут утверждать, что народ надо от нее освободить. В 32-м еще можно было что-то сделать, Вы это прекрасно знаете. И то, что момент был упущен, тоже знаете. Десять лет назад речь шла о бюллетенях для голосования, а теперь за это надо расплачиваться такой «мелочью», как жизнь.

Вчера на наблюдательном пункте Ханнес уговорил меня написать тебе. Я неделю колебался, писать или не писать это письмо, потому что думал: неизвестность хоть и мучительна, но все-таки оставляет искру надежды. То же самое я думал и по поводу своей судьбы. Каждый раз, засыпая, осознавал всю отчаянность нашего положения — между надеждой и гибелью. Но я старался ничего не додумывать до конца. Я много раз мог погибнуть, но прежде это было бы внезапно, неожиданно, без подготовки. А сейчас все иначе, с сегодняшнего утра я знаю, что нас ждет, и мне стало легче, поэтому и тебя я хочу освободить от мук неизвестности.

Я не могу отрицать и моей собственной вины в том, что происходит. Пусть ее пропорция — один к семидесяти миллионам, доля хоть и маленькая, но она есть. Я вовсе не собираюсь прятаться от ответственности, единственное мое оправдание в том, что, отдавая свою жизнь, я эту вину искупаю. Хотя в вопросах чести не может быть торговли.
Августа, ты сама почувствуешь тот час, когда тебе придется стать сильной. Не надо слишком страдать и горевать, когда меня не будет. Во мне нет страха, только сожаление о том, что доказать свое мужество я могу лишь гибелью за это бессмысленное, чтобы не сказать преступное, дело. Помнишь, как говорил X.; признать вину — значит искупить ее.
Постарайся не слишком быстро забыть меня.

…Я раз двадцать на сцене изображал смерть, а вы сидели в плюшевых креслах, и моя игра казалась вам правдивой. И теперь очень страшно осознавать, как мало общего имела эта игра с реальной смертью.

Смерть всегда изображалась героической, восхищающей, захватывающей, совершающейся во имя убеждения или великого дела. А как же выглядит реальность? Люди подыхают от голода, лютого холода, смерть здесь просто биологический факт, как еда и питье. Они мрут, как мухи, и никто не заботится о них, и никто их не хоронит. Без рук, без ног, без глаз, с развороченными животами они валяются повсюду. Об этом надо сделать фильм, чтобы навсегда уничтожить легенду «о прекрасной смерти». Это просто скотское издыхание, но когда-нибудь оно будет поднято на гранитные пьедесталы и облагорожено в виде «умирающих воинов» с перевязанными бинтом головами и руками.

Напишут романы, зазвучат гимны и песнопения. В церквах отслужат мессу. Но с меня довольно, я не хочу, чтобы мои кости гнили в братской могиле. Нечто подобное я написал профессору X. Я непременно еще напишу ему. Но не удивляйтесь, если некоторое время от меня не будет никаких известий, потому что я твердо решил стать хозяином собственной судьбы…

Ну вот, теперь ты знаешь, что я не вернусь. Пожалуйста, сообщи об этом нашим родителям как можно осторожнее. Я в тяжелом смятении. Прежде я верил и поэтому был сильным, а теперь я ни во что не верю и очень слаб. Я многого не знаю из того, что здесь происходит, но и то малое. в чем я должен участвовать, — это уже так много, что мне не справиться. Нет, меня никто не убедит, что здесь погибают со словами «Германия» или «Хайль Гитлер». Да, здесь умирают, этого никто не станет отрицать, но свои последние слова умирающие обращают к матери или к тому, кого любят больше всего, или это просто крик о помощи. Я видел сотни умирающих, многие из них, как я, состояли в гитлерюгенд, но, если они еще могли кричать, это были крики о помощи, или они звали кого-то, кто не мог им помочь.

Фюрер твердо обещал вызволить нас отсюда, его слова нам зачитывали, и мы им твердо верим. Я и сегодня еще верю в это, потому что надо хоть во что-нибудь верить. Если это окажется неправдой, то во что же мне верить? Тогда я не хочу ждать ни весны, ни лета, ничего, что приносит радость. Оставь мне эту веру, дорогая Грета, я всю свою жизнь или по крайней мере восемь лет верил в фюрера и в его слово… Это ужасно, с какими сомнениями здесь относятся к его словам, и стыдно, что нечего возразить, потому что факты против них.

Если то, что нам обещают, не будет выполнено, значит, Германия погибла, потому что в таком случае никто не будет верен своему слову. О, эти сомнения, эти ужасные сомнения, если бы можно было поскорее от них избавиться!

Нам ясно, что мы стали жертвой тяжелейших ошибок руководства и все это «раздувание» значения крепости Сталинград нанесет нашему народу и народам вообще тяжелейший урон. И все же мы еще верим в счастливое воскресение нашего народа. Об этом позаботятся люди с правдивым сердцем. Придется проделать после войны огромную работу, чтобы положить конец проискам всех сумасбродов, дураков и преступников. Те, кто вернется с войны, выметут их, как сор из квартиры. Мы — прусские офицеры и знаем, что надо делать, когда в нас нужда.

Если есть Бог, написала ты мне в твоем последнем письме, он скоро вернет тебя мне живым и здоровым. Ты писала: такого человека, как ты, который любит животных и цветы и никому не делает зла, любит своего ребенка и жену, Бог непременно сохранит.

Благодарю тебя за эти слова, письмо твое теперь всегда со мной в нагрудном кармане. Но если ты, дорогая, ставишь свою веру в существование Бога в зависимость от исполнения твоей надежды, ты окажешься перед очень тяжким решением. Я ведь религиозный человек. Ты всегда была верующей, но теперь это изменится, если мы будем исходить из нашей прежней позиции, ибо обстоятельства таковы, что выбрасывается на свалку все, во что мы верили. Я ищу слова, чтобы сказать тебе об этом. Или ты уже догадываешься сама? Мне показался странным тон твоего последнего письма от 8 декабря. Сейчас у нас середина января.

Это теперь на долгое время, а может, и навсегда, мое последнее письмо. Мой товарищ, которому надо на аэродром, захватит его, потому что завтра из нашего котла уйдет последний самолет. Положение уже стало неконтролируемым, русские в трех километрах от последней летной базы, и если мы ее потеряем, отсюда и мышь не вырвется — и я в том числе. Конечно, и другие сотни тысяч, но это слабое утешение, что делишь смерть с другими.

Если Бог есть… Там, на другой стороне, это тоже повторяют многие, и, наверное, миллионы в Англии и Франции. Я не верю больше в доброту Бога, иначе он никогда не допустил бы такой страшной несправедливости. Я больше не верю в это, ибо Бог прояснил бы головы людей, которые начали эту войну, а сами на трех языках твердили о мире. Я больше не верю в Бога, он предал нас, и теперь сама смотри, как тебе быть с твоей верой.

Говорить в Сталинграде о Боге — значит отрицать его существование. Я должен сказать тебе об этом, дорогой отец, и поэтому мне вдвойне тяжело. Ты меня воспитал, отец, потому что матери не было, и всегда заставлял обращать мои глаза и душу к Богу.
И я вдвойне сожалею о своих словах, отец, потому что они будут последними, после них я уже больше ничего не смогу сказать утешительного и примиряющего.

Ты, отец, духовный мой пастырь, и в последнем письме я могу сказать только правду или то, что мне кажется правдой. Я искал Бога в каждой воронке, в каждом разрушенном доме, в каждом углу, у каждого товарища, когда я лежал в своем окопе, искал и на небе. Но Бог не показывался, хотя сердце мое взывало к нему. Дома были разрушены, товарищи храбры или трусливы, как я, на земле голод и смерть, а с неба бомбы и огонь, только Бога не было нигде. Нет, отец, Бога не существует, или он есть лишь у вас, в ваших псалмах и молитвах, в проповедях священников и пасторов, в звоне колоколов, в запахе ладана, но в Сталинграде его нет.

И вот сидишь ты в подвале, топишь чьей-то мебелью, тебе только двадцать шесть, и вроде голова на плечах, еще недавно радовался погонам и орал вместе с вами «Хайль Гитлер!», а теперь вот два пути: либо сдохнуть, либо в Сибирь. Но самое скверное даже не это, а то, что понимаешь: все это совершенно бессмысленно — вот от чего кровь в голову бросается.
Ладно, пусть приходят, у нашей 3-й еще осталось 26 снарядов, а у ее командира — игрушка калибра 0,8 с шестью свинцовыми пилюлями. Мне пора кончать, вот-вот начнется «вечерняя месса» и надо поглубже зарыться в землю. Вот так-то, старина. Насчет ответа на это письмо можешь не беспокоиться, но недели через две вспомни обо мне. Не надо быть ясновидящим, чтобы предсказать конец. А каким он будет на самом деле, ты никогда не узнаешь.

Двадцать шесть писем я уже отправил тебе из этого проклятого города и получил от тебя семнадцать. Пишу тебе еще раз, больше писем не жди. Да, вот так обстоят дела, и я долго думал, как сформулировать эту тяжкую фразу, чтобы все сказать и не причинить тебе слишком сильной боли.

…Тебе в январе исполнится 28 лет — это еще очень мало для такой красивой женщины, и я рад, что всегда мог сделать тебе этот комплимент. Тебе будет очень меня не хватать, но все-таки не отгораживайся от людей. Подожди несколько месяцев, но не дольше. Гертруд и Клаусу нужен отец. Не забывай, что ты должна жить ради детей, и поэтому не устраивай большой трагедии вокруг их отца. Дети все быстро забывают, особенно в этом возрасте. Внимательно всмотрись в мужчину, на которого падет твой выбор, особенно обрати внимание на его глаза и рукопожатие — помнишь, как это было между нами, — и ты не ошибешься.

Нам уже много чего пришлось хлебнуть, проглотим и это! Идиотская ситуация. Можно сказать, дьявольски трудная. И совершенно неясно, как из нее выбраться. Да это и не мое дело. Мы же по приказу наступали, по приказу стреляли, по приказу пухнем с голодухи, по приказу подыхаем и выберемся отсюда тоже только по приказу. Мы б уже давно могли выбраться, да наши стратеги никак между собой не договорятся. И очень скоро будет поздно, если уже не поздно. Но скорее всего нам еще раз придется выступить по приказу. И почти наверняка в том же направлении, что намечалось первоначально, только без оружия и под другим командованием.

Здесь вместе со мной в палатке больше восьмидесяти человек, а снаружи еще бессчетное количество раненых. До нас доносятся их крики и стоны, но никто не может им помочь. Рядом со мной лежит унтер-офицер из Бромберга, он ранен тяжело — в живот. Старший врач сказал ему, что он скоро поедет домой, но я слышал, как говорил санитару: «Он дотянет только до вечера, пусть пока здесь остается». Наш старший врач — добрый человек. А с другой стороны у стены лежит один земляк из Бреслау, у которого нет руки и носа, он сказал мне, что ему теперь носовой платок больше не понадобится. «Ну а если заплачешь?» — спросил я, но он мне ответил, что нам тут всем, и мне, и ему, больше плакать не придется, о нас скоро другие заплачут.

Это письмо будет не только коротким, но и последним моим письмом к тебе. Даже если бы я захотел написать еще, у меня не будет такой возможности. И нет надежды, что я когда-нибудь окажусь рядом с тобой и смогу сказать тебе все, что я думаю. Нет, я не смогу больше с тобой разговаривать и не отправить мне больше ни одного письма, поэтому вспомни слова, сказанные тобою 26 декабря: «Ты добровольно стал солдатом и помни, что в мирной жизни легко было стоять под знаменем, но очень трудно высоко нести его в войну. Ты должен быть верен этому знамени и с ним победить». В этих словах вся твоя позиция последних лет. Ты будешь потом вспоминать о них, потому что для каждого разумного человека в Германии придет время, когда он проклянет безумие этой войны, и ты поймешь, какими пустыми были твои слова о знамени, с которым я должен победить.

Нет никакой победы, господин генерал, существуют только знамена и люди, которые гибнут, а в конце уже не будет ни знамен, ни людей. Сталинград — не военная необходимость, а политическое безумие. И в этом эксперименте ваш сын, господин генерал, участвовать не будет! Вы преграждаете ему путь в жизнь, но он выберет себе другой путь — в противоположном направлении, который тоже ведет в жизнь, но по другую сторону фронта. Думайте о ваших словах, я надеюсь, что, когда все рухнет, вы вспомните о знамени и постоите за него.

Я хотел стать теологом, отец собирался построить дом, а Герман — соорудить фонтан. Из всего этого ничего не вышло. Ты ведь знаешь, как все теперь выглядит у нас дома, — в точности так же, как здесь у нас. Нет, ничего не вышло из того, что мы рисовали в своих мечтах. Родители погребены под развалинами их дома, а мы, как это ни тяжело звучит, с несколькими сотнями других солдат в оврагах в южной части котла. Очень скоро все эти овраги будут засыпаны снегом.

Господин тайный советник! Сталинград — хороший урок для немецкого народа, жаль только, что те, кто прошел обучение, вряд ли смогут использовать полученные ими знания в дальнейшей жизни. А результаты надо бы законсервировать. Я — фаталист, и личные мои потребности настолько скромны, что я в любой момент, когда первый русский появится здесь, смогу взять рюкзак и выйти ему навстречу. Я не буду стрелять. К чему? Чтобы убить одного или двух людей, которых я не знаю? И сам я не застрелюсь. Зачем? Что, я этим принесу какую-нибудь пользу, может быть, господину Гитлеру? Я за те четыре месяца, что нахожусь на фронте, прошел такую школу, которую, наверняка, не получил бы, даже прожив сто лет. Я жалею только об одном — о том, что вынужден закончить свои дни в столь жалкой компании.

Во вторник я на своей машине подбил две «тридцатьчетверки». Любопытство привело их за наш передний край. Это было великолепное зрелище. Потом я проехал мимо дымящегося железа. Из люка висело тело, головой вниз, ноги заклинило и они горели. Но тело жило, доносились стоны. Вероятно, боли были чудовищные. И не было никакой возможности его освободить. А даже если бы такая возможность была, он все равно через несколько часов умер бы в ужасных мучениях. Я застрелил его, и при этом по щекам у меня текли слезы. И вот уже три ночи подряд я плачу над погибшим русским танкистом, которого я убил.

Странно, что многие вещи замечаешь лишь тогда, когда можешь их потерять. Через любые расстояния прокладывается мост от сердца к сердцу. По этому мосту я посылал тебе весточки, рассказывал о наших буднях, о том мире, в котором мы живем.
Всю правду я хотел тебе рассказать, только если бы вернулся домой, а потом мы бы больше уже никогда не говорили о войне. Ну а теперь тебе придется узнать эту правду раньше, последнюю правду. Больше я написать тебе не смогу.

Пока есть берега, всегда будут существовать мосты, и мы должны иметь мужество вступать на эти мосты. Один такой мост ведет к тебе, другой в вечность, и это для меня в конечном итоге одно и то же.

На этот последний мост я вступлю завтра, это литературное выражение должно обозначать смерть, но ты знаешь, что я любил называть вещи описательно, просто из любви к слову и к звуку. Протяни мне свою руку, чтобы дорога не была так трудна.

орогой отец! Наша дивизия «готова» к большой битве, но эта большая битва не состоится. Ты, наверное, удивишься, что я пишу тебе по твоему служебному адресу, но то, что я хочу сказать тебе в этом письме, может сказать лишь мужчина мужчине. Ты сам найдешь подходящую форму, чтобы объяснить матери. Сегодня нам было сказано, что мы можем отправить письма. Тот, кто знает положение, понимает, что мы можем сделать это в последний раз.

Ты полковник, дорогой отец, и сидишь в Генштабе. Ты понимаешь, что все это значит, и поэтому можешь избавить меня от объяснений, которые звучали бы сентиментально. Все кончено. Я думаю, что это может продолжаться еще восемь дней, а потом дверца захлопнется. Я не хочу сейчас заниматься поисками причин, которые можно было бы привести за или против нашей ситуации. Эти причины теперь совершенно неважны и обсуждать их бесполезно, и если я все-таки хочу о чем-то сказать, то лишь о том, что вы должны искать причины и объяснения не у нас, а у вас, у того, кто несет ответственность за эту ситуацию. Не падайте духом. Особенно ты, отец, и те, кто разделяет твои взгляды. Но будьте начеку, чтобы еще большие несчастья не обрушились на нашу Родину. Пусть этот ад на Волге послужит вам предостережением. Прошу вас, помните об этом.

…Берг с двадцатью солдатами покинул позиции без приказа. Лучше узнать, что тебя ждет через три дня, чем через три недели. Упрекать его не могу.

Под конец о личном. Ты можешь быть уверен в том, что все, вплоть до самого конца, будет как надо. Конечно, немного рановато в тридцать, но что поделаешь.

Не надо сантиментов. Пожми за меня руки Лидии и Елене. Поцелуй маму (поаккуратнее, старый вояка, думай о ее сердце). Поцелуй Герду. И привет всем остальным. Руку к каске, отец, старший лейтенант докладывает тебе о своем отбытии.

Жалко ли их?..
А пусть Симонов скажет -

Так убей фашиста, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоем дому чтобы стон,
А в его по мертвым стоял.
Так хотел он, его вина,—
Пусть горит его дом, а не твой,
И пускай не твоя жена,
А его пусть будет вдовой.
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его семья
Понапрасну пусть будет ждать.
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!

Тексты писем взяты отсюда - anna-stepnova.livejournal.com/148227.html

---

Список Васильевой

При слове "правозащитники" я хватаюсь за наган. Отчего бы?

Фальшивый «Груз 200». Невероятная история правозащитницы Елены Васильевой

После истории с ФК «Газовик» за тем, что публикует Васильева, журналисты следили очень внимательно, опасаясь нового подвоха. И, как оказалось, не зря.
«Потери: 159 отряд ОСПН БПДСС В/Ч 87200 вёл бои в районе Мариуполя. Списочные потери 39 человек, в том числе: зам по диверсиям, капитан второго ранга Кирилл Разум — Герой России; командир второго диверсионного отряда, капитан третьего ранга Марасин Константин; командир разведгруппы, капитан-лейтенант Мизин Николай», — написала Васильева, сообщив, что список собран по данным из соцсетей.
У писателя-фантаста Александра Бушкова есть роман «Пиранья: первый бросок». Согласно аннотации, он «открывает серию захватывающих бестселлеров о Кирилле Мазуре. В поисках золота с затонувшего фрегата, на который советских боевых пловцов навела сотрудник французских спецслужб, очаровательная Мадлен де Ронак, им приходится вступать в бой с пиратами».
Главный герой книги Кирилл Мазур простой перестановкой букв в фамилии был превращён в «погибшего на Украине Героя России Кирилла Разума». Другой герой книги, Николай Зимин — в Николая Мизина, третий герой, Константин Самарин — в Константина Марасина.
Не менее показателен случай с «солдатами из Бурятии». В своём блоге Елена Васильева опубликовала письмо от некоей дамы, родственник которой якобы погиб на Украине. Рвущая душу история: парень не хотел ехать на верную смерть, но его заставили. Далее приводится имя погибшего родственника и его несчастных однополчан: Бадмадашиев Солбон, Жигмитов Жамбал и т. д.
Но те, кто подозревал Васильеву в нечистоплотности, нашли в сети список абитуриентов Бурятского республиканского педагогического колледжа.
В «списке Васильевой» — Бадмадашиев Солбон, якобы погибший на Украине. А в списке принятых в педколледж фигурирует Бадмадашиева Арюна Солбоновна. «Погиб» на Украине Жигмитов Жамбал, в списке колледжа — Жигмитова Баярма Жамбаловна. Дальше по той же схеме: из фамилий и отчеств девушек, поступивших в педколледлж в Бурятии, генерировались имена и фамилии солдат-бурятов, якобы погибших на Украине.

(с)

---

50 оттенков либерализма

07.02.2017 в 00:05

Пишет  Аглая:

Пока поехавшие крышей либеральные американцы (кто-то мне когда-то доказывал, что либералы в Америке - это совсем не то, что наши либералы? ) восклицают "Путин - убийца!" и трагически друг другу повторяют "Политковская-Литвиненко-Магницкий" - могли бы подумать, что касательно американских президентов можно так целые страны твердить. О чем как раз где-то соорудили плакатик (потащенный из ЖЖ).



Но они, конечно, не в состоянии об этом думать. Как говорится, плюй в глаза...

---

Печать зла добра

Это моя печать. Сделана и подарена мне в Китае. Нефритовая - да-да, похожа на тот самый стержень, правда, маленький Много лет лежала в коробочке, и только в последний год решили ее использовать в целях опечатывания помещения
На самой печати вырезан феникс - символ китайских императриц. Изящная вещица.

@темы: Мой фотоархив

---

Да вы, батенька, некрофил!

Константин Райкин заявил, что Россия является «некрофильским государством»

А вообще жаль, конечно. Когда-то был неплохим актером.

---

Ну когда же это кончится!

Начальник управления народной милиции провозглашенной Луганской народной республики Олег Анащенко погиб при взрыве автомобиля в Луганске.
В пресс-службе народной милиции произошедшее назвали терактом, сообщает Луганскинформцентр.
"4 февраля в 07:50 на улице Краснознаменной в районе квартала Мирный в результате террористического акта - подрыва автомобиля - убит начальник управления народной милиции ЛНР полковник Анащенко О. В.", - приводит агентство сообщение народной милиции.
Еще одной жертвой взрыва стал человек, находившийся в автомобиле вместе с Анащенко. О его личности пока не сообщается.
Официальный представитель народной милиции подполковник Андрей Марочко заявил, что к взрыву причастны спецслужбы Украины.

(c) tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/3996785

АПД:

Предполагаемым убийцей начальника Управления Народной милиции ЛНР Олега Анащенко оказался майор ВСУ, сообщил в понедельник «Росбалт» со ссылкой на источники в МГБ ЛНР.
Известно, что подозреваемый в убийстве задержан, он признался в содеянном.
Ранее сообщалось, что в ЛНР задержан убийца начальника Управления Народной милиции республики.

(с) tvzvezda.ru/news/vstrane_i_mire/content/2017020...

запись создана: 04.02.2017 в 11:20

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Корни зла

06.02.2017 в 12:56

Пишет  n-veter:

Мутабор

---

Метроистория

Станция метро "Киевская" Филевской линии: вчера, сегодня, завтра

Я тоже там фоточки делал - в процессе реставрации

---

Я так понимаю, что укры сейчас пойдут в очередное наступление. Кхм... А к нему то готовы. Ну что, будет очередной сеанс котлотерапии и освобождение от укронациков всей территории Донецкой и Луганской областей? Ваши прогнозы.

---

Нуок, давайте будем обстреливать посольства по всему миру

ООН разрешает

Совет Безопасности ООН не согласовал проект заявления, осуждающий обстрел посольства России в столице Сирии Дамаске. Об этом сообщает РИА Новости со ссылкой на дипломатический источник. «Внесённый российской делегацией проект заявления был заблокирован», — заявил источник

---

Дошли до Точки

Ходят слухи, что над Донецком сбили прилетевшую от укров Точку-У.
Правда что ли?

АПД: вот что пишут

Неизвестное ПРО сбило над Донецком украинскую баллистическую ракету "Точка-У"

АПД-2:

Из Донецка пишут, что это скорее всего был Ураган.

АПД-3:

Украинские силовики перебросили в Донбасс восемь комплексов «Точка-У». Об этом сообщил заместитель командующего оперативным командованием ДНР Эдуард Басурин.
«Мы фиксируем концентрацию сил и средств противника на линии соприкосновения войск для создания ударной группировки. На территорию Авдеевского коксохимического завода прибыли из Краматорска два ракетных тактических комплекса «Точка-У», а в Новобахмутовке на железнодорожной станции выгрузились ещё шесть «Точек-У», — цитирует Басурина РИА Новости.

(с) russian.rt.com/ussr/news/356380-ukrainskie-voen...

запись создана: 03.02.2017 в 21:17

---

И снова классега

05.02.2017 в 22:06

Пишет  skuratov-belsky:

Прекрасно

05.02.2017 в 20:08

Пишет  Admiral zur See:

Когда иллюстратор классики - фанат Игры престолов

АПД: еще подборочка

Пишет  Earwing:

05.02.2017 в 22:26

А также:









И главный:

URL комментария

---

Конец еще одной мечты

Директор Uber Technologies Inc. Трэвис Каланик в четверг сooбщил, чтo ухoдит из экoнoмическoгo совета при президенте США. Oб этом сooбщает международнoе информациoнное агентствo Associated Press. В oбращении к сoтрудникам кoмпании Каланик заявил, что егo сoгласие участвовать в рабoте сoвета совсем не означало поддержку политики новoгo президента, в тoм числе миграционной. А указ o запрещении въезда в Америку гражданам семи ближневостoчных гoсударств вызвал у негo возмущение, как и у бoльшинства сoтрудников Uber, многие из кoтoрых сами мигранты.

(с) finoboz.net/finances/direktor-uber-ushel-iz-soz...

Мы-то думали, что Uber - это чудо высокотехнологичности, компания будущего, где прибыль создается за счет управления знаниями. А оказалось - маржа образовалась в результате борзости в поиске клиентов и привлечения почти бесплатного труда мигрантов. Новое рабство. Не лучше, чем в Древнем Египте или Риме. В общем, все старо, как мир. И хватит уже баек о цифровых технологиях.



АПД: в продолжение темы

Фондовые индексы США продемонстрировали самое значительное снижение с начала 2017 года в понедельник, поскольку инвесторы сочли ограничения на въезд мигрантов в страну, которые ввёл президент Дональд Трамп, напоминанием, что политика американского лидера может нести угрозу рынкам.
Технологический сектор, открыто выступивший против запрета на въезд мигрантов и препятствий для найма иностранных сотрудников, оказал наибольшее давление на индекс S&P 500.

(с) ru.reuters.com/article/businessNews/idRUKBN15F0...

Еще пишут, что некоторые штаты уже заявили об убытках в связи с запретом на въезд мигрантов.
Тра-та-та. Я, хотя всю дорогу и писал о США как о геополитическом противнике, без особого пиетета и любви, но все-таки признавал их экономическое и технологическое превосходство. Но теперь даже я развожу руками. Честно - не думал, что все так плохо. Все успехи, как оказалось, являются результатом: а) печатанья доллара б) рабского мигрантского труда и в) высасывания спецов и выкачивания мощгтв из других стран (конкретно - и из России). Слагаемые успеха, блин. Высокие технологии и передовая экономическая система, блин. Все это оказалось враньем. Прямо даже стремно - на кого дальше-то ориентироваться?

запись создана: 03.02.2017 в 23:04

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Рыдаю

05.02.2017 в 14:52

Пишет  NikaDimm:

нельзястолькоржать
Встретила в сети, не могу удержаться. Санта-барбара от русской литературы и истории ))))

Аня Каренина и все-все-все

Крутой замес... "После гибели Анны Карениной под колесами поезда ее дочь Анну на воспитание берет Каренин. Вронский в глазах общества превращается в чудовище, и все, кто раньше злословил по поводу Карениной, теперь выбирают своей мишенью Вронского. Он вынужден уехать из Москвы, но и высшее общество Петербурга его не принимает. Следы Вронского теряются где-то в глубине России.
Каренин воспитывает детей Сергея и Анну одинаково строго. Но подрастающей Анне кажется, что с ней он обходится особенно сурово. Сережа иногда, обвиняя Анну в гибели матери, грозит ей, что папа оставит ее без наследства, что не видать ей приличного общества и что, как только она подрастет, ее вышвырнут на улицу.
Романа Льва Толстого в доме Карениных не держат, но Анна прочитала его довольно рано, и в ее сердце вспыхивает желание отомстить.
В 1887 году совпадают сразу несколько событий: умирает Каренин, Сергей Каренин осуществляет свою угрозу - выгоняет Анну из дому, и становится известно, что Вронский жив. Практически разорившись, бывший блестящий офицер живет в небольшом волжском городе. На последние деньги Анна покупает билет на поезд и, похитив из дома Карениных револьвер, едет, чтобы отомстить отцу.
Вронский живет в приволжском городе Симбирске одиноко. Свет даже такого маленького городка после выхода в свет романа "Анна Каренина" не принимает его, и Вронский вынужден вращаться н полусвете. Однажды он знакомится там со странной парой бывших каторжан, недавно амнистированных. Его зовут Родион Раскольников. Его молодая подруга - Катя Маслова. К Раскольникову Вронского привлекает еще и то, что волей случая они оба стали героями романов. Катя Маслова, бывшая проститутка, убившая любовника, завидует обоим и иногда говорит: "Вот напишу Льву Толстому, он и меня в роман вставит". Она даже иногда по вечерам пишет нечто вроде дневника, а потом отправляет листки в Ясную Поляну. На каторге она потянулась к овдовевшему там Раскольникову, но на свободе постаревший Родион не может идти ни в какое сравнение с сохранившим столичные манеры Вронским.
Раскольников в отчаянии, но сам он уже не может поднять руку на человека. Он решает найти исполнителя своей мести. Выбор Раскольникова падает на семнадцатилетнего гимназиста, у которого недавно казнен брат за покушение на царя. Володя Ульянов, читавший о судьбе Родиона Раскольникова, соглашается и из рогатки, почти в упор, свинцовым шариком в висок убивает Вронского. На крик Масловой сбегаются люди, собирается толпа, и в этот момент к дому на извозчике подъезжает Анна Каренина. Она понимает, что опоздала, что месть осуществить не удается.
Вечером в гостинице она узнает имя гимназиста, убившего Вронского, и то, что в городе созрел своеобразный заговор молчания. Из сострадания к матери Ульянова, уже потерявшей сына, и оттого, что Вронского все равно никто не любил, в свидетельство о смерти Вронского вписан апоплексический удар. Анна, не имеющая средств к существованию, в гостинице знакомится с купцом и на пароходе уплывает с ним.
Маслова в отчаянии, она должна вот-вот родить, но к Раскольникову возвращаться не хочет. Дождавшись родов, она подбрасывает родившуюся дочку в бедную еврейскую семью, а сама кончает жизнь самоубийством. Еврейская семья Каплан, приняла подкидыша, назвав девочку Фанни. Девочка знает, кто виноват в том, что ей приходится воспитываться в еврейской семье. Фанни решает отомстить.
Анна Каренина намеренно бросается в разгул, жизнь превращается в череду пьяных компаний и в переход от одного купца к другому. Идут годы. Однажды осенью 1910 года после пьяного кутежа в затрапезной гостинице Анна находит зачитанные прислугой книги Льва Толстого "Анна Каренина" и "Воскресение". Старая боль вспыхивает в душе Анны, и ей начинает казаться, что во всем виновен Лев Толстой, что именно он виноват в том, что брат выгнал ее из дому. Анна решает убить Толстого и отправляется в Ясную Поляну, послав по дороге телеграмму с угрозой. Лев Толстой понимает, что это не шутка, все бросает и бежит из Ясной Поляны. По дороге простужается и умирает. Анна снова опаздывает. Снова загул, попытка утолить воспоминания в вине. Приходит в себя Анна только в 1917 году, когда узнает, что в Петрограде произошла революция, и во главе ее стоит тот самый гимназист из Симбирска, который убил Вронского. Это единственный человек, который сделал для Анны хоть что-то. Анна принимает революцию, уходит из занятого белыми города и присоединяется к отряду красных, которым командует Василий Иванович Чапаев. Она становится матерью этого отряда, обстирывает бойцов и готовит еду. Иногда в бою она ложится к пулемету. За это ее прозвали Анна-пулеметчица. Глядя на нее, комиссар отряда, уже выросшего в дивизию, Фурманов говорит: "Напишу роман, обязательно о ней расскажу, только придется фамилию изменить, а то не поверят. И помоложе сделаю".
В 1918 году Фанни Каплан настигает Ленина возле завода Михельсона и сказав: "Помни о смерти моего отца", - стреляет в Ленина из браунинга. Ее быстро казнят для того, чтобы никто не узнал о том, что Ленин в молодости был убийцей.
Гибнет штаб Чапаева, в живых остается только Анна, потому что ее узнал командир белых Сергей Каренин, ее брат.
Заканчивается Гражданская война и Анна перебирается в Москву, чтобы хоть иногда видеть Ленина, но в 1924 году Ленин умирает, и жизнь Анны теряет всякий смысл. Она опускается и идет работать в домработницы.
Однажды, сходив в лавку за подсолнечным маслом, она идет домой и на трамвайных рельсах вдруг вспоминает о смерти своей матери. Приближающийся трамвай кажется ей тем самым поездом. В ужасе Анна бежит, выронив бидон с подсолнечным маслом на трамвайной линии возле Патриарших прудов...
[автор неизвестен]

Жаль, не покатит. Вронский вроде бы погиб на Балканах.